Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. В отношении лидера группы «Палац» Олега Хоменко завели уголовное дело
  2. «Самые грузные сотрудники расположились на канализационных люках». Как охраняли райцентр во время приезда Лукашенко
  3. Воскресенский рассказал, как комиссия голосовала по вопросу освобождения Тихановского
  4. Силовики задержали сотрудницу Минздрава
  5. «Вясна»: Силовики активно задерживают беларусов, попавших в кадры документального фильма о протестах
  6. На интервью с Тихановской пришли липовые российские журналисты. Обман раскрыли в самый последний момент
  7. По указанию «сверху»: для чего Кремль позволяет и как использует агрессивные высказывания Дмитрия Медведева в адрес мировых лидеров
  8. Почему заявления Тихановского многих возмущают? Мнение
  9. Юг зальет, на севере намечается нечто еще более интересное. На Беларусь движется мощный циклон — объявлен оранжевый уровень опасности
  10. «Стараются задержать всех, кто засветился». Силовики получили приказ активнее задерживать участников протестов 2020-го — BELPOL
  11. Беларусов попросили назвать достижения и провалы нашей страны за последние пять и 30 лет. Итоги исследования поразили даже социологов
  12. Общался с Лукашенко и был «главным госпоэтом», но выбрал оппозицию и эмиграцию. Сегодня ему 79 — рассказываем, что изменило его жизнь
  13. Заканчивается срок давности по «народной» статье за участие в протестах 2020-го. Спросили у юристки, можно ли больше не бояться силовиков
  14. Возможно, вы не знали, но из-за оплаты товаров через кассы самообслуживания можно заработать «административку». Есть наглядный пример
  15. «Будешь сидеть, и будут тебе кол в задницу вгонять — тогда-то ты и попомнишь». Кто привел Лукашенко к власти и как сложилась их жизнь


/

Юрий Зенкович во время своей пресс-конференции рассказал, что вопрос его освобождения рассматривали на Совете безопасности. Почему этот орган могли подключать к подобным обсуждениям? В новом выпуске шоу «Как это понимать» об этом поговорили журналист Глеб Семенов и аналитик Артем Шрайбман.

Юрий Зенкович по прилету на военную базу в Техасе, США. 30 апреля 2025 года. Фото: Young Hoang, U.S. Department of State
Юрий Зенкович по прилете на военную базу в Техасе, США. 30 апреля 2025 года. Фото: Young Hoang, U.S. Department of State

— Юрий Зенкович заявил, что перед освобождением с ним общался глава КГБ Иван Тертель. По словам силовика, решение об освобождении политзаключенного было принято на заседании Совета безопасности. Мол, это инициатива Лукашенко. Были разные голоса — и за, и против. Как думаешь, действительно ли политик обсуждал это с Совбезом? — поинтересовался Глеб Семенов.

— Формально Лукашенко, конечно, может собрать близких силовиков и запросить их мнение о том, каких политзаключенных, в какой момент стоит или не стоит выпускать. Не думаю, что он держит в голове картотеку всех, кто сидит за политику, поэтому может консультироваться с людьми, которые за них отвечают, — объясняет Артем Шрайбман. — Учитывая, что Зенкович — вопрос политический, уровня диалога между Вашингтоном и Минском, сомневаюсь, что если бы кто-то из силовиков был против, то это имело бы какое-то значение. Все-таки ясно, Лукашенко это делает не потому, что, по его мнению, Зенкович искупил свою вину или, например, достаточно посидел. Нет. А потому что пришел момент, когда по каким-то причинам нужно положить это на стол Дональду Трампу. Чтобы активировать диалог или что-то получить взамен. Не верю, что в вопросах внешней политики у силовиков существует какое-то вето или возможность проголосовать большинством против решения Лукашенко на Совбезе.

При этом, думаю, политик может консультироваться с ними, в том числе, чтобы создать ощущение коллегиального принятия решений. В принципе с такой логикой создавалась комиссия по возвращению, которая, по факту, расширила свой мандат и стала комиссией по прощению. Лукашенко сам признавался, что ей уже перепоручили рассматривать вопросы о помиловании политзаключенных. Она стала коллективным органом, который прощает от имени государства.

По факту это нужно не для того, чтобы представители комиссии разобралась в деле. А чтобы никто во власти, включая самых больших ястребов, силовиков и одиозных пропагандистов (все они заседают в этом органе), не могли подумать или как-то начать сомневаться, что их, скажем так, могут бросить под автобус, ведь царь-то пошел дружить с Западом. Нет, он это решение им делегировал.

Думаю, логика консультирования с Совбезом может быть похожей. Но, сомневаюсь, что по этому вопросу они могли бы всерьез возражать. При всем уважении к страданиям, которые перенес Зенкович, не могу на сто процентов верить каждому слову, которое он говорит по поводу всех этих историй о военных заговорах.

— Все-таки не веришь? Напомню, во время пресс-конференции Зенкович рассказал, что в заключении сидел с сокамерниками, которые видели военных, осужденных за попытку госпереворота. Якобы это офицеры спецназа из Мариной Горки.

— Верю ли я тому, что говорит Юрий Зенкович? Не всегда, признаюсь честно. Еще до его посадки в тюрьму были сомнения в реалистичности его оценок ситуации. Собственно, то, что он с остальными ввязался в идею поехать в Москву и помочь совершить военный переворот в Беларуси, указывает на некое искривление оптики, скажем так. Но оставим его в стороне.

Есть ли в Беларуси бывшие и действующие силовики, осужденные за оппозиционную деятельность? Конечно. Это и публичные люди, и те, чьи дела засекречены.

Есть ли среди них те, кто могли быть задействованы в конспиративных попытках организоваться ради политической или подрывной деятельности? Наверное, да. Но какие из этих активностей были низовыми и органическими, а какие, как в случае с Зенковичем, Федутой и Костусевым (все трое получили сроки за якобы госпереворот. — Прим. ред.), инспирированы КГБ в стиле чекистских операций 1920-х годов в СССР? Когда с нуля создается заговор, в него вовлекают наивных людей, а потом на суде те, кто все это создавали, признаются, что с самого начала вели участников к преступлению.

Сколько человек в Беларуси за последние пять лет посажено по таким схемам? Множество. Допускаю, что среди них есть и силовики. Поэтому то, что Зенкович мог считать реальной попыткой заговора, могло быть спланированной оперативной игрой КГБ или тем, во что она превратилась в процессе.

Сейчас у нас нет возможности понять, что из этого было аутентично, что нет, а что просто померещилось. Любые военные заговоры в системе, где есть несколько силовых ведомств, которые контролируют друг друга и не вовлекают в себя высший генералитет, априори выглядят достаточно наивной задумкой. Все-таки мы не латиноамериканская или африканская страна, где какой-нибудь молодой лейтенант или капитан может собрать соседей по казарме, пойти на столицу и захватить город. Беларусская система слишком вертикальна и пронизывает друг друга взаимным контролем. Я имею в виду военные ведомства и спецслужбы.

Поэтому, насколько серьезно офицеры, попавшие под такой замес, могли верить в свои амбиции и планы, я не знаю и их мысли не прочитаю. Но, учитывая, что среди беларусского генералитета не было громких случаев арестов или устранения (речь об отставках. — Прим. ред.) каких-то генералов за подобные попытки, у нас нет сведений, что действительно было что-то серьезное.

А если три, четыре, пять офицеров на кухне решили, что мы сейчас создадим декабристский кружок, который свергнет власть, то это по уровню наивности, к сожалению, где-то рядом с тем, чем занимался Зенкович.